Польша решила выйти из Конвенции по борьбе с домашним насилием
AP
Варшава инициировала процедуру выхода из Конвенции Совета Европы о борьбе с насилием в отношении женщин. При этом министр юстиции Польши утверждает, что стандарты по борьбе с этим явлением в стране лучше, чем в других странах Европы, а недовольство властей вызывают «скрытые смыслы», касающиеся воспитания молодежи в рамках небиологической роли пола. Что еще вызывает возмущение Варшавы — в материале «Газеты.Ru».
о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашнем насилием (так называемой Стамбульской конвенции). Соответствующий процесс Варшава запустила 27 июля, заявил министр юстиции республики Збигнев Зебро.
«Сегодня я подал заявление министру сейма, труда и социальной политики о начале действий по выходу из Конвенции. В Европе нет страны, в которой стандарты недопущения насилия в отношении женщин соблюдаются лучше, чем в Польше. Это пример того, как стандарты могут соблюдаться без влияния идеологии», — заявил Зебро, добавив, что в этом документе присутствует и «другая часть», скрытая под красивыми лозунгами.
Под вторым имеются в виду идеологический компонент, упирающийся в то, что роль пола человека лежит не в биологической плоскости, а этот посыл «ставит под сомнение институты семьи, веры».
Польский министр подчеркнул, что нормы документа «не могут отступать от норм польского законодательства», передает РИА «Новости».
По мнению польских политиков, документ навязывает стране противоречивую идеологию в отношении гендерных стереотипов, которая не отвечает сложившимся взглядам Польши на семейные традиции.
«Эти положения предполагают, что биология не определяет стать человека, и что это вопрос общественно-культурологического выбора каждого. Эти положения также призывают к соответствующим изменениям в образовании детей в школах и внешкольных программах с тем, чтобы молодое польское поколение принимало эти фальшивые, по нашему мнению, положения»,
— цитирует Polskie Radio слова главы польского минюста.
В конвенции, которую отвергает текущая польская администрация, сформулированы минимальные стандарты предотвращения насилия, обеспечения защиты и уголовного преследования. В частности, правительства стран, присоединившихся к конвенции, обязаны защищать и поддерживать пострадавших от таких видов насилия, а также создавать горячие линии, убежища, оказывать материальную, психологическую и правовую поддержку жертвам насилия. Конвенция была одобрена всеми 47 странами — членами Совета Европы 11 мая 2011 года, при этом подписали и ратифицировали соглашение 34 государства, и еще 11 — подписали, но не провели процедуру ратификации.
Справедливости ради, следует отметить, что правящая партия «Право и справедливость» («ПиС») дистанцировалась от предложения министра юстиции Польши, заявив, что «не все члены коалиции высказались за это».
Заявления со стороны Польши встретили резкую критику в европейских политических структурах. Так, генеральный секретарь Совета Европы Мария Пейчинович-Бурич заявила, что СЕ «встревожен» новостями из Варшавы. Она назвала этот шаг «весьма прискорбным» и «огромным откатом назад» в вопросе защиты женщин.
27 июля в Еврокомиссии высказали сожаление по поводу намерений Варшавы. «Уголовное законодательство в странах ЕС должно предусматривать наказание за насилие против женщин», — заявил представитель Еврокомиссии Адальберт Янц.
В самой Польше граждане также активно проявляют недовольство планами правительства. Еще 24 июля, когда подобное решение было только анонсировано, на улицы Варшавы вышли 2000 человек, с протестами против планов кабмина. Аналогичные акции прошли и в ряде других польских городов.
«Цель [выхода из Конвенции] состоит в легализации домашнего насилия», — заявила Reuters одна из организаторов протеста в Варшаве на прошлой неделе Марта Лемпард. Некоторые из участников акции несли плакаты с надписью: «ПиС» — это ад для женщин».
Вместе с тем претензии у критиков Конвенции в Варшаве, действительно, не связаны с той частью, которая относится к блоку защиты женщин от бытового и иных видов насилия (хотя, конечно, отказ от обязательств государства обеспечивать стандарты такой защиты, закрепленные на уровне Конвенции, вызывает у партнеров Польши вопросы).
Большее раздражение у противников документа вызывает то, что он якобы нарушает права родителей тем, что требует от школ проводить обучение о гендерных ролях, смысл которого противоречит семейным ценностям, которые активно пропагандирует и на которые опирается текущее польское руководство.
Споры вокруг Конвенции начались в Польше буквально в тот же год, когда документ был подписан, — в 2015 году. Дело в том, что подпись под соглашением ставило прежнее руководство страны во главе с центристской партией «Гражданская платформа», однако в том же году их в роли правящей партии сменила консервативная «Право и справедливость». Представители «ПиС» буквально тут же заявили о планах вывести страну из договора.
Правящая партия и ее партнеры по коалиции тесно сотрудничают с католической церковью и продвигают консервативную социальную повестку. Поэтому, по сути, нынешнее руководство республики активно эксплуатирует не только тему домашнего насилия (и навязанных извне стандартов в отношении данного вопроса), но и проблематику ЛГБТ-движения и прав женщин на аборты.
Текущее правительство постоянно утверждало, что требование документа к преподаванию в школе элементов социальной политики в либеральном ключе является проявлением неуважения по отношению к религии. Попытки выйти из соглашения предпринимались и раньше, однако до конца эта идея ранее так и не была доведена.
Дети, семья, религия
По сути, нынешние интенции польских властей выйти из Конвенции о борьбе с насилием в отношении женщин можно трактовать как еще один элемент в противостоянии Варшавы и Брюсселя, которое длится не первый год.
Еще в 2017 году Еврокомиссия предприняла достаточно необычный шаг в рамках Евросоюза в отношении Польши, инициировав судебное дело против политики «ПиС», которую ЕС обвинил в подрыве базовых ценностей содружества. Недовольство Европейского союза вызвала судебная реформа в Польше. В худшем случае Варшава может временно лишиться права голоса в Совете Европы.
При нынешнем руководстве министр юстиции получил полномочия генерального прокурора, что наделило его исключительной властью в отношении судебных расследований.
Такое положение дел вызывает раздражение в Европе не только из-за отклонения Варшавы от либерального курса западных стран, но и из-за того, что Польша — один крупнейших получателей дотаций из бюджета ЕС. Некоторые участники объединения при этом увязывают данные выплаты с соблюдением Польшей принципов союза, закрепленных в различного рода договорах.
Однако польское правительство под руководством «Права и справедливости» готово на открытую конфронтацию с Брюсселем, что, судя по всему, находит поддержку у населения. Об этом свидетельствуют результаты последних выборов президента республики, победу на которых одержал Анджей Дуда, тесно связанный с «ПиС».
Его победа была достаточно хрупкой, поскольку переизбраться с первого тура ему не удалось, а результаты второго тура оставались интригой вплоть до публикации первых экзит-полов: социологи оценивали шансы Дуды и его оппонента — кандидата от «Гражданской платформы» Рафала Тшасковского — как относительно равные.
В результате во втором туре, состоявшемся 12 июля 2020 года, победу с перевесом чуть более 2% одержал Дуда (51,03%). Такие результаты можно оценивать как достаточно спорные, однако итоговая явка во втором туре в 68,18% демонстрирует достаточно четкий мандат действующего президента на осуществление своей политики.
В результате до следующих выборов (то есть до 2023 года) «Право и справедливость» также получила возможность достаточно спокойно претворять свои планы в жизнь, что было бы весьма затруднительно с победой Тшасковского при условии, что президент в Польше наделен правом законодательного вето.
Политика «ПиС» оценивается достаточно противоречиво, как внутри Польши, так и в Евросоюзе в целом, напоминает «Би-би-си». Вместе с тем основания для поддержки у действующих властей со стороны населения имеются.
В действиях «Права и справедливости» прослеживается достаточно очевидная опора на католические традиции, что встречает понимание среди жителей малых городов Польши.
В этом контексте вполне близким для электората посылом становятся заявления Дуды о продолжении укрепления государства, «построенного на нерушимой традиции, священной для всех нас и в которой мы воспитывались на протяжении поколений».
А потому логическим продолжением данной политикой является и отношение к Евросоюзу как к «воображаемому сообществу, от которого [Польша] мало выигрывает».
В лице Дуды понятна полякам и преемственность власти — в 2005 году, когда «ПиС» пришла к руководству, нынешний президент был помощником экс-президента Леха Качиньского, погибшего в 2010 году в авиакатастрофе под Смоленском.
Дуда же поддерживал популярную в Польше правительственную программу социального обеспечения, согласно которой каждая семья получает по 500 злотых (около $125) в месяц на каждого ребенка в возрасте до 18 лет.
Ряд этих факторов стал для той части польского населения, которая смогла выбраться из бедности, определенным символом заботы властей о жителях, что особенно справедливо для деревень и малых городов, где наибольшую поддержку получает «ПиС», и где больше всего голосов на прошедших президентских выборах набрал Дуда.
А потому «ПиС», опираясь на свой ключевой электорат, эксплуатирует риторику традиционных ценностей, которая, помимо попыток избежать занятий по половому воспитанию в школах по «либеральным лекалам» (собственно, главная претензия к Стамбульской конвенции, из которой Польша намерена выйти), предполагает защиту традиционного института семьи.
Буквально в ходе избирательной кампании Дуда подвергся критике со стороны европейских государств за то, что он заявил о защите польских семей от импортированной «идеологии ЛГБТ», которая, по его словам, пытается агрессивно сексуализировать детей.
А саму «идеологию ЛГБТ» он назвал даже более разрушительной, чем коммунизм.
К слову, полноценных занятий по половому воспитанию в польских школах нет. Вместо них школьникам предлагаются более широкие по наполнению курсы «семейного воспитания», зачастую под руководством священников и монахинь.
Другое направление защиты традиционного института семьи в Польше — ужесточение законодательства в отношении абортов, которое и так считается одним из самых ограничивающих в Европе.
Действующий в настоящее время закон был принят в 1993 году, и он предполагает только три причины искусственного прерывания беременности: если она ставит под угрозу жизнь и здоровье матери, если зачатие произошло в результате изнасилования или инцеста, а также если эмбрион имеет серьезные пороки развития.
В апреле в первом чтении был принят законопроект, которые вызвал акции протеста, несмотря на ограничения, введенные польскими властями из-за распространения COVID-19. Согласно документу, пороки развития больше не будут являться основанием для аборта. Для врачей, которые будут проводить процедуру прерывания беременности вопреки требованиям закона, предусматривается уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок от шести месяцев до восьми лет.