Чем отличается эротика от порнографии?

Вообще всю сексуально направленную продукцию можно условно разделить на три категории. Порнография, эротика и произведение искусства.

Порнография призвана возбуждать и только. Эротика – это стимул к сотворчеству. А произведение искусства – полифонично. То есть порнография – это дешевая проститутка. Эротика – девушка вашей мечты. А произведение искусства – это сосуд, и от вас зависит, чем вы его наполните. Так, “Калигулу” можно смотреть только из – за порнографических сцен. И тогда для вас это будет – порнография. Можно увидеть разложение Римской Империи – и тогда это будет уже совсем другое.
Мыльные же оперы и дешевые дамские рассказы принадлежат к разделу “Порнография”.

“Порнография – (от греч. pornos – развратник). Откровенное описание сцен разврата, отрасль литературы, рассчитанная на низменные инстинкты и вкус. Порнографию не следует смешивать с натурализмом, с серьезным изображением порока, без возбуждающих пикантных подробностей.” Обратите внимание – “рассчитанная на низменные инстинкты и вкус” Что мы и видим в мыльных операх и дамских романах. Только в данном случае порнографической атаке подвергается не половая сфера, а интеллектуальная. Что, впрочем, не умаляет вредности воздействия. Предлагается откровенная “жвачка”, которая насилует мозг, напичкивая его теми самыми “пикантными подробностями”, легко возбуждающими и легко утомляющими. Огромные пошлые груди красотки с дешевой картинки стоят в одном ряду со специфическим приемом “узнавания родства” в мыльных операх. К тому же разряду относится и рекламная продукция, направленная на возбуждение чувства голода, некомфорта и т.д.

“Искусство показывает нам иллюзорность действительности, порнография же, как всякое лжеискуссво, напротив, стремится все иллюзорное, елико возможно приблизить к действительному. Это ей тем более необходимо, что она стремится не передать нам отвлеченное переживание, а вызвать реакцию порядка скорее физиологического. Бутафорский окорок вызовет в зрителе чувство голода вернее, чем окорок, нарисованный великим художником.” (В.Ходасевич) Иными словами, настоящее искусство пытается нам показать, что реальное – прекрасно. Превращает реальность в сказку. На обычные вещи позволяет взглянуть с другой точки зрения. Порнография же нереальное (например, чью – то фантазию об огромных грудях) пытается, как можно больше приблизить к реальности. Отсюда – повышенная натуралистичность порнографических картинок. “Как всякая бутафория, всякое описательство, порнография одним из главных средств изобразительности полагает максимальное приближение к реальности в пластике, накоплению фактов и документацию – в словесности.” То есть порнография пытается использовать как можно больше преувеличенных фактов. Так, в изображении она всегда оперирует суперразмерами, суперкрасками и повышенным натурализмом, герои порнографических рассказов всегда “мускулистые”, “с оттопыренным задом”, “Сисками, вываливающимися из платья” и т. п.

А иначе нельзя. Порнография направлена на то, чтобы мгновенно возбуждать и не оставлять ничего более. Кроме головной боли и желания получить новую порцию “пищи”. Порнография напоминает кусок импортной колбасы, полностью состоящей из красителей, вкусозаменителей, синтетических волокон и т.п. Она наносит огромный вред организму, но возбуждает вкус и желание “есть” до бесконечности. Это одно из главных свойств порнографии – вам все время хочется “Еще!”. Взгляд не может задержаться на одной картинке или одном рассказе. Потому что они не имеют смысла. Весь смысл – в поглощении новой и новой продукции. Причем скоро наступающее “привыкание” к определенному типу картинок или рассказов провоцирует чувственную прогрессию. То есть – желание все большего и большего… Так от скромных картинок вы переходите к более откровенным, потом – к извращениям. И этот процесс может продолжаться до бесконечности.

Порнографические произведения обычно до боли и слез однообразны. Так что можно взять начало от одного рассказа, середину от другого, конец от третьего – и никто не почувствует разницы. Следите за экспериментом: “Они встретились в парке. Он – мускулистый брюнет, джинсы так и обтягивали его пружинистый зад…” (насчет пружинистого переда указаний не было, но, видимо, тоже все было обтянуто как надо) “Она походила на молодую лошадь…” (какое богатство сравнений!) “Ее тело так и горело непрерывным огнем желания – крепкие высокие груди хотели разорвать узкую блузку.” (прямо какие – то хищные груди, ребята). “Под миниюбкой задорно оттопыриватся крепкий зад, так и напрашивавшийся на то, чтобы его хлопнули” (какой жизнерадостный зад!). “Первые капли дождя упали ей на нос. Он слизал каплю с ее носа, и они слились в страстном поцелуе” (хорошо, что не птичка ей на ноздри капнула!) “Она обхватила руками его горячий ствол!” (колбасу, винт, грозное орудие, стручок гороха) Обычно горячий ствол появляется без расстегивания брюк. Такое ощущение, что все герои порнорассказов так и ходят с высунутыми наружу членами и задранными юбками. “Он вошел в нее, и она содрогнулась” (чего они так трясутся все?). “Дальше все было как в божественном сне… Они кончили вместе несколько раз” (Так вот что богу – то по ночам снится! Главное, кончить вместе и несколько раз! Меньше трех раз – это эротика!)

Обычно порнографические рассказы не блещут изысканностью стиля. Им это и не нужно – они направлены не на вас, а на то, что ниже пояса. Поэтому можно допускать стилистические, грамматические и прочие ошибки. Композиция обычно придумана только для того, чтобы как – то прилично свести все к тому самому. Она висит как рваная одежка на сцене полового акта. “Направить воображение читателя или зрителя так, чтобы возбудить в нем прямое, беспримесное эротическое чувство, – вот основная цель порнографии, равно словесной, как изобразительной. Подчиняясь неизбежному закону экономии, она должна сосредоточить усилия на этой основной цели и, следовательно, должна стремиться к тому, чтобы, елико возможно, отстранить от читателя и зрителя все посторонние мысли и впечатления”

В эротике – половой акт не самоцель, а лишь средство, при помощи которого раскрывается внутренний характер героя на www.ebooxa.com. То есть вам интересно то, что за человек, а не как он спит. Однако именно это КАК раскрывает лучше всего, – какой он человек.
Сцена любви – лучшая форма для воплощения внутреннего характера человека. В порнографии наоборот. Ей не нужен человек как таковой. Обычно порнорассказы не описывают лица героя. Зачем? Не сам человек, не его проблемы не волнуют ее. Человек выступает как кусок мяса, способного к половому акту. Фактически порнографии нужна лишь форма, оболочка человека. Содержание не важно. Если эротика использует форму для выявления содержания,. то порнография просто имеет человека. То есть попросту насилует, накинув на все его чувства и чаянья грязный мешок из – под картошки.

Порнография всегда пытается грубо воздействовать на сознание – вас просто пытаются изнасиловать. Нет, это не агрессивные возбуждающие позы девушек с открыток и не сцены насилия в рассказах. “…никакой эротический факт, будучи изображен словесно или пластически, не сообщает произведению порнографического характера” Это нахальный захват вашего и только вашего сознания. Вам не только не дано права выбора, вам просто не дают мыслить. Обычно порнографический сюжет полностью завершен и вы не можете вставить ни слова. С первого момента вас ведут за собой, не позволяя оторваться, спекулируя на ваших чувственных инстинктах.

Эротика же чуть – чуть приоткрывает грань, позволяя фантазировать и развивать тему. Это бесконечное наслаждение, обусловленное структурой твоего сознания. В данном случае тебя не насилуют. Ты сам – активный участник действия. Эротическая картинка дает только определенный “толчок” мышлению, а уже эротический сюжет вы додумываете сами. Как неинтересна полностью голая женщина, так неинтересен законченный сексуальный сюжет, картинка, не дающая загадки. Человек должен быть не созерцателем, а с – творцом. Для утонченных эстетов лучше, чтобы загадка не была разгадана никогда. Закон массового искусства требует, чтобы загадка все – таки была разрешена, она не должна, быть, слишком, трудной, чтобы, читателя или зрителя она не утомила. В то же время трудность загадки не должна быть такой, чтобы зритель и читатель не чувствовал себя дураком. Если вы сумеете удержаться на этой грани, у вас получится что – то типа “Секретных материалов”, построенных на блестящем приеме: герой и героиня не разу за фильм не спали друг с другом, однако удерживается постоянное таинственное эротическое напряжение. Впрочем, не отягощенное излишними умствованиями.

Такую “серединную” эротику и демонстрируют большинство мужчин и женщин, когда флиртуют. В роли загадки обычно выступает женщина (хотя не всегда). Такая эротическая загадка не должна длиться долго, иначе люди просто теряют к ней интерес. Игра принимает настоящую глубину, когда загадка не разгадана. Однако удержать это состояние в фазе эротики довольно трудно. Обычно она имеет тенденцию выродится в пошлость (большинство “дамских” журналов) или в нечто, претендующее на эстетизм с элементами извращения и садизма (“эротика” от новомодных журналов типа “ОМ”).

Вы добрались до середины статьи. Что ж, у вас неплохие шансы (в том случае, если вам еще хочется читать дальше).
Откровенная же “порнуха” рассчитана на людей, пользующихся дешевым и доступным средством удовлетворения. Для человека, не понимающего разницы “Венера – дорогая, но не эффективная порнография, а непристойная фотография – дешевое и эффективное искусство” Такой человек видит порнографию везде.
Сделать из любого сюжета порнографичный – проще простого. Для этого не надо особого ума и художественных способностей. Достаточно иметь определенную цель – все свести к “тому самому”. Для примера возьмем известную книжку о В. И. Ленине. Несколько несложных манипуляций превращают этот безобидный опус в порнографическое чтиво. И такой эффект получается не из – за извращенности вашего покорного слуги, а из – за полной антихудожественности и творческой порнографичности самой книги: “Вот с розовой грудкой сидит снегирь. Вот еще один с розовой. А вот прилетел и третий – с красной, как знамя, грудкой. Приметил его Владимир Ильич. И снегирь был неглупый – сообразил, что Ленину именно он больше других понравился.”
“Часа в четыре ночи мы, утомленные, но возбужденные стали расходиться из Смольного. Я предложил Владимиру Ильичу поехать ко мне ночевать. (…) Я насторожился. Слышу, как почти бесшумно встал он с кровати, тихонько приоткрыл дверь, подошел ко мне…(…) – Зря, вы, батенька, выпроваживаете меня. Все равно ничего не выйдет: я не уйду. Сейчас эта работа самая важная. (…) С Владимиром Ильичем было очень легко и хорошо. Он был внимателен и каждого из нас спрашивал: А вы, товарищ, не устали? (…) Когда Ленин кончил (…), струнный оркестр сыграл Интернационал!”
Вот так. Практически ничего не пришлось исправлять. Текст сам говорит за себя. А написать эротическое произведение – намного труднее. Помнится, на первых порах это не удавалось даже Пушкину. Однако он сумел достичь вершин – “Гаврилиада” имеет достаточно вольный сюжет, однако она эротична, а не порнографична.

Ага. Вот вы и пришли к кульминации статьи. Читайте о самом главном. У людей с порнографическим типом мышления не хватит сил прочитать статью даже до середины. Они требуют мгновенного ошеломляющего удара на сознание, к тому же не длящегося долго. Остальное – скучно. Поэтому если вам уже кажутся утомительными фразы длиннее двух слов, а от полотен художников вас тошнит (слишком много деталей), читать вы можете только “Репку” – и то до появления внучки, то примите соболезнования – вы попали под влияние порнографичного мышления. Такое мышление обычно напоминает сознание идиота. Накопление ярких впечатлений без переработки и осознания. Вам хочется, чтобы вас превращали в идиота?! Нет? Тогда читаем дальше.